Георгий Сапожников - эксперт в области образования: Российская школа 2040 - лаборатория человеческого потенциала вместо фабрики знаний

К 2030 году в России планируется создать не менее 50 передовых инженерных школ дополнительно к 50 имеющимся. Ведущие университеты реализуют эти школы для подготовки кадров высшей квалификации с компетенциями качественно нового уровня. Очевидно, что на новый уровень должна быть выведена и подготовка поступающих туда абитуриентов. Как ответит школьное образование на этот вызов, и к чему приведёт такое преобразование в горизонте 10-15 лет?

Надежда Фёдорова, начальник управления индивидуальных образовательных траекторий Тюменского государственного университета, подчёркивает необходимость персонализированного образования. Технологии, которые индивидуализировали потребительскую корзину, подбирая рекламу, помогут в этом: хотя пока что эти жернова богов мелют медленно, долгим приготовлениям воспоследует взрывная экспансия. Адаптивные ИИ-платформы начнут непрерывно анализировать когнитивный профиль ученика — его темп усвоения, стиль мышления, сильные стороны и зоны интереса. На смену единому учебнику и фронтальному уроку придут мириады индивидуальных образовательных траекторий (ИОТ), динамично подстраивающихся не только под ученика, но и под вызовы рынка. Базовые компетенции будут гибко сочетаться с глубокими погружениями в робототехнику, биоарт, социальное проектирование или цифровую археологию, в зависимости от устремлений ребенка. Учитель в этой системе – уже не лектор, а рулевой. Его главная миссия: помочь ученику осознать свои цели, подобрать ресурсы, преодолеть трудности и осмыслить опыт.

Гаджеты едва ли можно назвать новинкой, но образовательная роль их ещё лишь тысячная доля от потенциальной. Иммерсивные среды (VR/AR) станут окном в недоступные миры: урок истории превратится в виртуальную реконструкцию эпохи, биология – в путешествие по кровеносной системе, физика – в симуляцию экспериментов в условиях черной дыры. Например, в Передовой инженерной школе Новосибирского государственного университета (ПИШ НГУ) разработали виртуальную модель работ на карьере на основе VR-технологий. Это значительно сократит одиозную дыру между уровнем образования в регионах и областных центрах, в свою очередь, снижая чрезмерный отток мозгов. Цифровые двойники и симуляторы позволят безопасно отрабатывать сложнейшие навыки – от пилотирования дронов до основ микрохирургии в профильных классах.

В ядре учебного процесса окажутся не столько факты (их легко спросить у ИИ), сколько ключевые компетенции XXI века: критическое и креативное мышление, коллаборация и коммуникация, эмоциональный интеллект, адаптивность и саморегуляция — то есть, стык технологического и человеческого. Их будут целенаправленно взращивать через междисциплинарные проекты, деловые игры и решение реальных кейсов. Финансовая и цифровая грамотность станут такой же базой, как чтение и письмо, что особенно актуально в свете экспоненциального роста финансовых инструментов (в том числе и в частности, цифровых), и так же экспоненциально растущих угроз. Экологическое мышление и принципы устойчивого развития пронижут все предметные области. Появятся и новые дисциплины: основы работы с ИИ и большими данными, нейротехнологии и нейроэтика, предпринимательство в социальной сфере, управление цифровым следом. Вопросы переосмысления классических предметов поднимались на прошедшем недавно форуме на Валдае: история сместится к анализу источников и многополярности мира, литература – к глобальному контексту и вечным вопросам бытия, математика – к прикладному моделированию жизненных процессов.

Само понятие «школьное здание» эволюционирует за счёт государственно-частного партнёрства (ГЧП), привносящего в разработку школьного здания ориентированность на конечного потребителя — в первую очередь, детей и родителей. Физическое пространство станет прежде всего социально-образовательным хабом – местом для живого общения, командной работы, экспериментов в продвинутых лабораториях, мастерских и арт-резиденциях, доступа к сложному оборудованию (3D-принтеры, робототехнические комплексы, VR-станции). Академический материал можно будет потреблять онлайн или в гибридном формате, в удобное для ученика время и даже совмещать с другой деятельностью, что повысит интерес и снизит рутину: ученикам больше не придётся жертвовать чем-то ради учёбы. Жесткое расписание по 45 минут канет в Лету. Его заменят гибкие блоки: время для глубокой концентрации, проектные сессии, короткие интенсивы, индивидуальные консультации. Ученик из малого города сможет взять курс у профессора ведущего вуза или реализовать проект со сверстниками из Владивостока или даже другой страны — конкурсы вроде NEW PROJECT, объединяющие школьников разных стран, станут обыденностью, сделав мир ещё ближе.

Профессия педагога потребует принципиально иного уровня подготовки и мотивации. Непрерывное обучение станет не лозунгом, а суровой необходимостью. Учителя будут постоянно осваивать новые цифровые инструменты, педагогические методики и актуальные предметные области — которые также станут персонализированными. То есть, разница между учителем и учеником станет ещё тоньше, что поднимет из взаимопонимание. В этом свете очень важно, что к мозговым штурмам и дискуссиям о «Школе 2040» привлекают нынешних учеников — которые завтра будут в них работать. В школу придет больше практиков-экспертов из реальных секторов экономики – IT, науки, бизнеса, искусства – для ведения специализированных модулей и руководства проектами. Возрастет роль школьных психологов и наставников, помогающих подросткам ориентироваться в мире выбора и справляться с вызовами взросления.

Дорога к школе 2040 года в России будет тернистой. Потребуются инвестиции, переподготовка кадров, управленческие решения и общественный консенсус. Обновленная система образования, станет инструментом национального возрождения: школу увидит в каждом ребенке уникальный потенциал, а не статистическую единицу, будет готовить к завтрашним вызовам, воспитывать адаптивных, мыслящих и ответственных граждан.