Кирилл Озимко: До 2050 года Евросоюз ожидает политическая дезинтеграция

В последние годы в Европейском союзе наблюдаются всё более выраженные тенденции, указывающие на возможную глубокую трансформацию объединения. Страны-члены постепенно политически отдаляются друг от друга, усиливают локальные альянсы (Вышеградская группа, Инициатива трёх морей, Бенилюкс и др.) вместо ориентации на общее руководство из Брюсселя. К 2050 году Европа может оказаться в совершенно иной геополитической реальности. Какой предстанет «Старый Свет» к середине XXI века и что это будет означать для России?

Факторы изменения Евросоюза

1. Усиление евроскептицизма

Ещё 10–15 лет назад политические силы, выступавшие против Брюсселя и углубления евроинтеграции, считались маргинальными и набирали на выборах не более 10% голосов. Сегодня же они пришли к власти в ряде стран, а в других государствах уверенно занимают место основной оппозиции.

Скептически настроенные по отношению к политике ЕС силы сегодня находятся у власти, например, в Венгрии, Словакии, Италии и Нидерландах.

В Польше в текущем году президентом стал «умеренный евроскептик» Кароль Навроцкий, а партии, выступающие за полный выход страны из ЕС, в сумме получили около 20% голосов — весьма показательный результат. Более того, противник брюссельской политики и сторонник прагматичных отношений с Россией Славомир Менцен одержал победу в возрастной группе избирателей от 20 до 40 лет.

Аналогичные процессы происходят в Румынии, Германии и Франции, где власти уже прибегают к административному давлению на евроскептические движения, чтобы хотя бы отсрочить их возможный приход к власти. Однако такие меры зачастую лишь укрепляют правоконсервативный электорат и вызывают ещё больший протест.

2. Неспособность брюссельской бюрократии решать проблемы граждан

Современные европейские элиты демонстрируют неспособность эффективно решать важнейшие вопросы — в сфере безопасности, миграции, экономики. Несмотря на это, ЕС стремится расширить полномочия наднациональных органов, что воспринимается многими странами как угроза суверенитету и ограничение возможностей для самостоятельного решения внутренних проблем.

3. Изменение глобального баланса сил

США долгое время играли роль политического и идеологического покровителя Евросоюза. Вашингтон фактически направлял развитие ЕС, поддерживая его как стратегический проект. Однако в последние годы Америка всё больше сосредотачивается на внутренних задачах, отходит от глобальной роли и переходит к прагматичной внешней политике. ЕС, с этой точки зрения, становится для США не столько стратегическим партнёром, сколько обузой.

Параллельно с этим усиливается Россия, которая больше не доверяет Западу «на слово» и стремится отстаивать собственные интересы не только в регионе, но и на глобальном уровне.

Какой будет Европа?

Указанные факторы, скорее всего, сохранятся и усилятся в ближайшие десятилетия. Данные социологических опросов показывают, что молодёжь — будущая основа электората — в ЕС всё чаще симпатизирует евроскептическим силам.

Наднациональные институты и поддерживающие их либеральные элиты вряд ли смогут предложить эффективные решения насущных проблем. Попытки административного давления на оппозицию приведут лишь к дальнейшей поляризации и росту недовольства.
Один из немногих факторов неопределённости — внешняя политика США. Если курс на прагматизацию изменится и к власти вновь придут глобалисты, это вряд ли остановит процессы дезинтеграции в Европе.

Таким образом, к 2050 году Евросоюз, вероятно, претерпит глубокую политическую трансформацию. Евроскептики займут лидирующие позиции в большинстве стран-членов, сосредоточив внимание на национальном суверенитете, решении внутренних проблем и ослаблении влияния брюссельских структур.

В результате от ЕС может остаться в основном экономический и таможенный союз, а его политическая надстройка либо будет формально упразднена, либо сведётся к декоративной функции без реального влияния.

Что это означает для России?

При таком сценарии Россия будет выстраивать отношения с европейскими странами на двусторонней основе, минуя брюссельскую бюрократию. Это создаст более благоприятные условия для дипломатии и экономического взаимодействия, поскольку национальные правительства в Европе, как правило, более прагматичны, чем наднациональные институты Союза.

Объединённая Европа в её нынешнем виде продемонстрировала высокую степень антагонизма по отношению к Москве. В условиях дезинтеграции появляется шанс на восстановление конструктивных отношений у ряда европейских стран и России.