Сергей Ломов - политолог, консультант по стратегическим коммуникациям: Англо-саксонский актор стремиться к 2035 году лишить европейский ВПК способности самостоятельно воспроизводить ключевые научно-технические компетенции

Публичные данные последних лет по тематике международного военно-технического сотрудничества указывают на процесс осуществления кардинальных изменений в структуре опорных стран - поставщиков оборонных решений в составе западного конгломерата (под этим выражением будем понимать всю совокупность двух- и многосторонних военных союзов в пользу США).

Сформировался устойчивый тренд на создание предпосылок к угасанию ВПК Европы «естественным» путем.

Данная трансформация - этап подготовки англо-саксонского блока к борьбе за первенство своих социально-экономических систем при вхождении в зарождающийся 7-й технологический уклад и, как следствие, возможность реконфигурировать текущую мир-систему в однополярную структуру, во главе которой должна встать англо-саксонская автаркия.

Можно предположить, что Европа утратила на данном этапе геополитической и научно-технической борьбы свою добавленную полезность для англо-саксонского блока в роли поддерживающего партнера и должна стать в обозримой перспективе донором кадров и технологических активов в пользу США. Южная Корея в силу геостратегической динамики наоборот получила возможность нарастить возможности своего ВПК.

Главное достоинство Южной Кореи состоит в том, что это государство - опорная точка западного конгломерата в самом центре ключевого театра геополитического и технологического противоборства второй четверти нынешнего столетия. С этой целью южнокорейской оборонке обеспечен «зеленый свет» для поставки в страны под плотным геополитическим контролем Вашингтона - Польшу, Ирак, Перу.

Примечательно, что одна из ключевых товарных позиций ВПК Южной Кореи - танк К2 - вобрал в себя инженерно-технические решения и оборудования из Германии, Франции и США.

Иными словами, идет целенаправленный перенос компетенций из Европы и создание рынков сбыта для развития производственной базы в стране, которая должна обеспечить поставку военной продукции по кратчайшей логистической схеме в случае ожидаемой военной эскалации в Юго-Восточной Азии.

Это утверждение в первичном прочтении может показаться алогичным, учитывая статистику по экспорту вооружений для европейских стран. Однако, события проявляются с определенным запаздыванием к заложенным стратегическим трендам.

Рассмотрим логику и долгосрочные мотивы акторов событий.

Ключевым европейским производителем вооружений, который обладает максимальным диапазоном позиций и опирается на свои научно-технические школы, является Франция. 
Военно-промышленный комплекс Франции производит все от стрелкового вооружения до ядерных подводных лодок стратегического назначения с ракетным оснащением, атомных авианосцев. Неохваченным является только сегмент стратегической авиации - ракетоносцев.

По некоторым направлениям – десантные корабли, тип «Мистраль» (автономная база экспедиционных сил) – Франция претендуют на мировое лидерство.

Одновременно, Франция – страна западного конгломерата, действия которой по историческим меркам еще недавно (как минимум, при Саркози) не были прямо детерминированы интересами трансатлантического единства Британии и США.
При наличии политической воли и благоприятных исторических обстоятельств, Франция гипотетически может сформировать вокруг себя альтернативную версию Запада, который будет способен самостоятельно подкрепить свою политическую позицию военным потенциалом.

Традиционная автономность Франции, ее влияние в Европе, а также возникшие при Гельмуте Коле и «ранней» Ангеле Меркель амбиции Германии к собственной роли, вероятно, убедили Лондон и Вашингтон, что указанные европейские страны не станут надежным ресурсом в потенциальном конфликте в Юго-Восточной Азии, а при своем активном вовлечении потребуют значимой компенсации в геостратегическом плане.

Для «оптимизации» политической позиции Парижа и Берлина, можно предполагать, было принято решение понизить их самостоятельность в сфере ВПК через «вымывание» передовых кадров и провоцирование за счет этого эрозии научно-технических и производственных школ. Такая сценарная возможность закроет на аналитически обозримую перспективу вопрос о существовании самостоятельного европейского актора.

Франция за последние годы потеряла ряд ключевых оборонных контрактов, а Германский ВПК был первым подставлен под репутационные проблемы в рамках Украинского кризиса по основным позициям своего экспорта.

Лондон и Вашингтон создали с Австралией новый альянс - AUKUS - и сразу же добились расторжения заказа со стороны Канберры на 12 ударных подводных лодок у Франции на сумму 66 млрд. долларов.

Очень показательна позиция Польши – прокси-страны Лондона и Вашингтона. Варшава с начала 2023 года реализует масштабную программу перевооружения на основе техники американского и южнокорейского производства.

В рамках СВО США через точно рассчитанное промедление вынудили европейцев поставлять Украине военную продукцию свыше скорости ее воспроизводства (из запасов собственных вооруженных сил). На следующем этапе за счет «демаршев» администрации Трампа побудили европейские страны заключить новые контракты с американским ВПК для своих нужд, а также стать брокерами поставок американских вооружений в пользу Украины. Фактически, ЕС сейчас должен решить финансовые и организационные вопросы по дальнейшему вытеснению своих же производителей с мирового рынка ВПК.
Политика Вашингтона в долгосрочном рассмотрении обоснована и рациональна - Штаты формируют для себя в рамках западного конгломерата условия неоспоримого технологического лидерства.

Такие действия снижают оперативный ресурс западного конгломерата для противоборства в рамках региональных конфликтов, но одновременно снимают риск раздела после 2035 года властных прав в обновленной мир-системе со своими уже бывшими союзниками, а в перспективе - просто зависимыми странами.